О, древо славное!
Как этот дар велик!
Не меньше золота он славит
Солнца лик.
Лафонтен
Цинхона (хинное дерево) и весь род Cinchona, насчитывающий около 40 видов, получил это название в честь графини Ана дель Чинчон, жены вице-короля Перу. По преданию, именно цинхона (хинное дерево) была первой из европейцев излечена от малярии корой хинного дерева. А кору будто бы принесла ей преданная служанка из племени инков. Графиня, оправившись от болезни, повсюду расхваливала новое лекарство.
Порошок коры цинхоны (хинного дерева) долгое время был известен под названием «порошок графини». Индейцы называли хинное дерево Ква-хукку, что означало «дерево лихорадочной дрожи», а его кору кина-кина, что впоследствии в Европе было преобразовано в кинкину и хину, а дерево названо хинным.
Малярия известна с древнейших времен, ее клиническую картину описывал еще Гиппократ. От этого заболевания страдало население мест с жарким и влажным климатом, но особенно — европейские переселенцы, непривычные к условиям жизни в тропическом климате. Несомненно, что индейцы знали о противолихорадочном действии коры еще до появления европейцев.
Один из первых исследователей цинхоны (хинного дерева) Де ла Кондамин привез легенду о том, что индейцы открыли целебное действие коры, увидев, как пумы, заболев малярией, пили воду из луж с поваленными в них хинными деревьями и выздоравливали. Позже выяснилось, что животные семейства кошачьих малярией не болеют и, кроме того, в горах на высоте 1500—3000 м, где растет хинное дерево, пумы не живут.
Французский натуралист Ж. Веддель в 1848г. выяснил, что первыми людьми, узнавшими силу и действие этого дерева, были индейцы, обитатели деревни Малакатос. Кора кина-кина, которой они лечились, оказалась превосходным и единственным средством против перемежающихся лихорадок. Возможно, больные люди пили из луж с лежащими в них стволами и ветками хинного дерева. Такой естественный настой должен был быть очень горьким, это фиксировалось памятью и последующее выздоровление связывалось с ним. Свою тайну индейцы строго охраняли.
Кроме того, известна следующая история. Юная перуанка полюбила испанского солдата. Когда он заболел малярией и смерть его была неизбежной, она решила спасти его жизнь, рискуя навлечь на себя гнев соплеменников. Солдат выздоровел, но не стал хранить заветную тайну и вскоре выгодно продал ее одному из миссионеров-иезуитов. Те сразу поняли важность полученных сведений и сделали все, чтобы тайна осталась тайной.
В 1640 г. кора цинхоны (хинного дерева) была привезена в Европу. Иезуиты с благословения папы римского объявили новое лекарство «святым порошком» и открыли бойкую торговлю им. Однако первые попытки лечения были не всегда удачными, и в медицинских кругах наступило разочарование. С позиции наших сегодняшних знаний о природе алкалоидов это понятно. Разные партии коры могли сильно отличаться по содержанию действующих веществ, а в случае неблагоприятных условий хранения и перевозки могли и вовсе потерять их. Тогда же можно было услышать, что новый способ лечения малярии ничуть не лучше старого испытанного кровопускания.
Но пока врачи спорили, продолжалась бойкая торговля «порошком графини». Махровым цветом расцвела фальсификация. Вместо хинной коры продавали различные подделки, чаще всего ивовую кору. Громкую рекламу создал себе Роберт Тэлбот — помощник аптекаря в британском графстве Эссекс. Он заявил, что создал новое лекарство против малярии. Приглашенный к заболевшему королю Карлу II Стюарту, он действительно вылечил его в течение двух недель, назначив больному по одной столовой ложке своего снадобья через каждые три часа. После этого его пригласили в Париж, где он также вылечил нескольких вельмож.
Доверие к Телботу настолько возросло, что король Людовик XIV решил выкупить у него секрет целебного средства. Английский аптекарь получил за него 40 тыс. луидоров, дворянство и монопольное право на производство лекарства в течение 10 лет. Велико же было удивление придворных врачей, когда выяснилось, что новое лекарство всего лишь иезуитский порошок, растворенный в вине. С тех пор кора цинхоны (хинного дерева) была причислена к числу официальных лекарств и вошла во все европейские фармакопеи. Ввоз коры из Америки резко возрос. Пришло, наконец, время, когда сотни тысяч больных получили единственно надежное средство для борьбы с малярией. Но лекарство было страшно дорогим, кору взвешивали на самых чувствительных аптекарских весах, чтобы не потерять ни грамма. На курс лечения требовалось не менее 120г порошка или несколько стаканов концентрированной хинной настойки.
Тем не менее популярность нового лекарства была столь большой, что великий французский баснописец Лафонтен в 1682 г. посвятил ему поэму «Кинкина»:
Сей бог (Феб), сочувствуя страданиям людским,
Лекарство ниспослал, придуманное им.
То — древа хинного кора, то — панацея
От лихорадки злой. Но — странная затея —
За океаном Феб то древо поместил,
Чтоб путь к спасению опасен, труден был,
А может он хотел, чтобы корою хины
Лечились лишь в стране, где жители невинны?.. ...
Но в чем особенность чудесной силы сей?
То — горечь терпкая: она всего важней,
...лекарства нового, то главный элемент!
Он убивает в нас злокозненный фермент...
...Вот хины дерево, так пользуйтесь же им...
Однако самой цинхоны (хинного дерева) никто из европейцев не видел. Его не могли обнаружить даже испанцы, прочно обосновавшиеся на новом континенте и владевшие в то время монопольным правом на вывоз целебной коры в Европу. Индейцы добывали кору с большой осторожностью, сбор поручался только самым надежным людям. История изучения хинного дерева полна трагическими событиями. Только в 1678 г. после многочисленных неудач члену французской экспедиции Ла Кондамину удалось впервые увидеть хинное дерево. С оказией он прислал Линнею краткое описание и гербарный образец, по которым впервые было сделано ботаническое описание растения. Несколько саженцев, которые исследователь захватил, возвращаясь на родину, погибли в пути. 17 лет жизни отдал изучению хинного дерева француз Жюсье, но все материалы его исследований пропали, а сам ученый закончил жизнь трагически.
В начале XIX века изучением цинхоны (хинного дерева) занялась группа молодых ученых из Колумбии. Была проведена колоссальная работа по исследованию мест его распространения, составлено подробное ботаническое описание, изготовлено большое количество карт и рисунков. О масштабах этого труда можно судить хотя бы по тому, что многотомная рукопись была снабжена 5190 иллюстрациями и 711 картами. Многолетняя работа приближалась к завершению, когда в Колумбии вспыхнула освободительная война против испанских завоевателей. Молодые ученые включились в нее. В 1816 г. после одной из схваток вся группа была захвачена в плен и приговорена к смерти во главе с руководителем Франциско Хозе де Кольда. Несмотря на их просьбы об отсрочке казни хотя бы одному из них для завершения важной научной работы, все они были расстреляны, а научные материалы отосланы в Мадрид, где бесследно исчезли.
Спрос на кору хинного дерева возрастал из года в год. Но хинное дерево имеет очень ограниченный ареал — это восточные склоны Анд в пределах Перу, Боливии, Эквадора и Колумбии на высоте 1600—3200 м. К тому же нигде не образует зарослей. К середине XIX в. возникла опасность полного уничтожения ценного растения. Был поставлен вопрос о культуре. Но правительство Перу и Боливии под страхом смертной казни запретили вывоз семян и саженцев за пределы своих стран, так как не хотели лишаться прибылей от монопольной торговли.
В 1840 г. французскому ботанику Ведделю тайком удалось вывезти немного семян цинхоны (хинного дерева), которые он разослал в ботанические сады Европы. Около 30 лет прожил в Южной Америке ботаник Леджер. Все эти годы он посвятил изучению хинного дерева. Большинство его помощников-индейцев погибли, но один из них Мануэль Малини помог ему собрать и вывезти достаточное количество семян, которые и послужили основой культур на новых континентах. Впоследствии один из видов хинного дерева получил имя ботаника Леджера.
В настоящее время обширные плантации хинного дерева сосредоточены в Индии, Индонезии, Африке, Южной Америке.
Вот как описывает русский ботаник А. Н. Краснов в своей книге «Под тропиками Азии» плантации хинного дерева на о. Ява. «Как известно, на Яве лучше, чем где-либо, привилась культура хинного дерева, и теперь уже не Анды Южной Америки, а восток Азии является главным поставщиком этого драгоценного лекарства... На дереве делалось вдоль всего ствола два надреза. С половины дерева сдиралась кора, другая половина ствола оставалась нетронутою и пораненные части осторожно обматывались мхом. Через год, когда на ободранной части образовывался молодой корковый слой, обдиралась другая половина и точно так же обертывалась мхом... Многие хинные плантации занимают сотни десятин. Это громадные леса, покрывающие собою целые склоны гор».
В России неоднократно пытались ввести цинхону (хинное дерево) в культуру в районе Батуми, но, как правило, в наиболее холодные зимы они вымерзали. В конце концов была предложена комбинированная двулетняя культура. В первый год растения из семян либо черенков выращивают в теплицах, а на второй год высаживают в грунт. К осени они вырастают до 1,2—2 м высотой и их корчуют. Правда, молодые растения не накапливают более 2 % алкалоидов, в то время как в коре взрослого растения их количество достигает 11 —13%. В настоящее время синтезированы достаточно эффективные противомалярийные средства и необходимость в промышленной культуре хинного дерева в нашей стране отпала.
В 1820 г. французскими химиками-фармацевтами Пельетье и Кавенту из коры хинного дерева был выделен алкалоид хинин. Врачами и химиками это открытие было очень высоко оценено, появилась возможность точной дозировки лекарства при лечении такого массового заболевания, как малярия. При этом дозы лекарства значительно уменьшились. Особенно широко слава нового лекарства разнеслась по Европе тогда, когда молодому французскому врачу Майо удалось излечить многих зараженных малярией солдат французской армии, сражающейся в Алжире. В 1900 г. первооткрывателям хинина в Париже был сооружен памятник.
Представители рода цинхона — это деревья высотой до 25 м, реже кустарники. Листья крупные, вечнозеленые, расположены супротивно. Цветки пятичленные, душистые, собраны в крупные метелки, напоминающие сирень. Венчик трубчатый, с отгибами, может быть желто-белого, розового или малинового цвета. Плоды — мелкие растрескивающиеся коробочки, содержащие большое количество крылатых семян. В культуре приняты главным образом два вида: цинхона красносоковая и цинхона Леджера, способные накапливать большое количество алкалоидов. Кора цинхоны (хинного дерева) очень горькая, содержит до 30 различных алкалоидов, важнейший из них — хинин.
